![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Глава 3: Месса первых христиан
«Каннибализм, человеческое жертвоприношение!» - так звучало обвинение, которое в первые века часто предъявлялось христианам. Первые апологеты христианства разобрали его и отвергли как бессмыслицу. Тем не менее, эти ложные обвинения со стороны язычников могут помочь нам понять, что наилучшим образом характеризовало христианскую жизнь и поклонение Богу.
Это была Евхаристия: актуализация Жертвы Иисуса Христа, таинственная трапеза, на которой христиане принимали Его Тело и Кровь. Искажение этой истины веры вело язычников к ложным обвинениям Церкви – хотя даже на поверхностный взгляд они очевидно заблуждались. В ранней Церкви на этой трапезе могли присутствовать только крещёные. Христиане даже и не говорили с нехристианами об этом главном Таинстве своей веры, поэтому воображение язычников рисовало страшные картины, изощряясь в искажении фактов: «Это Тело Моё… это Чаша Крови Моей. Если не будете есть плоти Сына человеческого и пить Крови Его…». Язычники знали, что быть христианином значит принимать участие в каких-то странных и таинственных обрядах.
Быть христианином означало ходить на Мессу. Это было так с первого дня Нового Завета. Иисус ужинал с двумя учениками, шедшими в селение Эммаус спустя несколько часов после Своего Воскресения. «И когда Он возлежал с ними, то, взяв хлеб, благословил, преломил и подал им. Тогда открылись у них глаза, и они узнали Его.»
(Лук.24:30,31) Центральное место Евхаристии видно также из краткого описания жизни первой Церкви в Деяниях Апостолов: «И они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах.» (Деян.2:42). В 11 главе первого послания св. Апостола Павла к Коринфянам мы находим настоящее пособие по литургической теории и практике. Из послания Павла видно как ему было важно передать точную форму Литургии словами, которыми установил её Иисус на Тайной Вечере. «Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание.» (1Кор.11:23-25) Павел подчёркивает, как важно провозглашать реальное присутствие Христа и указывает на страшные последствия неверия: «Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем.» (1Кор.11:29)
Литургия? Меткая стрела!
С этой темой можно встретиться не только в книгах Нового Завета, но и в других христианских источниках апостольского времени и последующих веков. Их догматическое содержание не меняется и сохраняются используемые при Литургии слова, даже когда вера распространяется в разных странах и народах. Духовенство, апологеты, учителя ранней Церкви были едины в содержании учения о Евхаристии: реальное присутствие Тела и Крови Христа под видами хлеба и вина, Таинственная сущность Литургии, необходимость законно рукоположенных священников, важность формы обрядов. Так сохранилось свидетельство о церковных догматах о Евхаристии, от евангельских времён до сего времени.
Помимо книг Нового Завета сохранились и труды первых христиан, которые служат как литургическое руководство, можно назвать его Миссал. А содержатся они в документе, называемом Дидахе (греч. – учение). Он считается собранием учения двенадцати Апостолов и возник скорее всего в сирийской Антиохии (см. Деян. 11:26) приблизительно между 50-м и 110-м годами от Р. Х. Дидахе четыре раза использует для описания Евхаристии слово «жертва», один раз ясно подчёркивает, что это жертва, которую установил Господь. Так же мы можем узнать из него, что обычным литургическим днём ранней Церкви был «день Господень» и что перед принятием Евхаристии был обычай каяться в грехах. «А в день Господень, собравшись вместе, преломите хлеб и поблагодарите, исповедовав прежде свои грехопадения, дабы ваша жертва была чистой». Говоря об обряде жертвоприношения, Дидахе приводит евхаристическую молитву, которая восхищает своей поэтичностью. Её отголоски сохранились в Литургии и гимнах сегодняшних христиан, восточных и западных:
«Как этот преломляемый хлеб был рассеян по горам и, будучи собранным, стал одним, Так да будет собрана от концов земли в Твоё Царство и Твоя Церковь: Потому что через Иисуса Христа Твоя во веки есть слава и сила. И пусть никто не ест и не пьёт от вашего благодарения, кроме крещённых во имя Господа…
Ты, Владыко Вседержитель, Всё сотворил ради Своего имени, А пищу и питьё дал людям в наслаждение, чтобы они Тебя благодарили. Нас же через Твоего Слугу Иисуса Ты одарил духовной пищей и питьём и вечной жизнью…
Вспомни, Господь, Свою Церковь, дабы избавить её от всякого зла, И совершить её в Своей любви, И от четырёх ветров собери её, освящённую, В Своё Царство, которое Ты ей приготовил…»
Корни в Израиле
Литургия древней Церкви так же, как и сегодняшняя Литургия, много позаимствовали из обрядов и Писания ветхозаветного Израиля. Во второй главе мы говорили, как Иисус во время празднования Пасхи установил Святую Мессу. Его благодарение, Его Евхаристия наполнила, сделала совершенной и превзошла пасхальную жертву иудеев. Первые христиане, многие из которых были ревностными иудеями, очень хорошо понимали эту связь. Таким образом, пасхальные молитвы попали в христианскую Литургию
Поразмышляйте о молитвах над вином и пресным хлебом во время пасхальной вечери: «Благословен Ты, Господи, Боже наш, Творец лозы. Благословен Ты, Боже наш, Царь Вселенной, произрастающий хлеб из земли». Восклицание «Свят, свят, свят Господь, Бог Саваоф, вся земля полна славы Его» (Ис. 6:3) было также естественным для иудейского почитания Бога и тоже нашло своё место в христианских обрядах. Мы встречаемся с ним в Книге Откровения, а ещё в послании, которое написал четвёртый Папа, святой Климент Римский приблизительно в 96 г. от Р. Х.
Воспоминание Тодах
Самым интересным литургическим предвестником Святой Мессы можно назвать Тодах ветхозаветного Израиля. Еврейское слово «Тодах», подобно греческому «Евхаристия», означает благодарение. Это слово символизирует жертвенную пищу, которую человек ел с друзьями как проявление благодарности Богу. Тодах начинается воспоминанием о смертельной опасности и продолжается прославлением Божьего освобождения от неё. Это подлинное проявление веры в Божье всемогущество и милосердие.
Хорошим примером является 68-й Псалом. Настойчивая просьба об освобождении («спаси меня, Боже») становится одновременно благодарением за освобождение («Я буду славить имя Бога моего в песни…ибо Господь внемлет нищим»).
Классическим примером Тодах является также 21-й Псалом, который начинается словами «Боже мой! Боже мой! для чего Ты оставил меня?». Сам Иисус цитировал этот Псалом, когда умирающий висел на кресте. Все, слышавшие Его, узнали эту песнь и знали, что она начинается воплем от осознания богооставленности, но кончается победным тоном спасения. Ею Иисус проявил собственную веру и надежду на освобождение.
Тодах и Евхаристия означают больше, чем просто благодарение. Кардинал Йозеф Ратцингер написал: «Вся христология, то есть вся евхаристическая христология, в своей структуре присутствует в ветхозаветной духовности Тодах». Тодах и Евхаристия представляют Богопочитание, выраженное словом и трапезой. Кроме этого Тодах, как и Месса, содержит бескровную жертву пресного хлеба и вина.
Древние раввины предсказали Тодах будущее. «В будущем (мессианском) веке закончатся все жертвоприношения, кроме жертвы Тодах, которая останется навеки» (Pesiqta, I, 159).
Замена неприемлема
Из сирийской Антиохии происходит и другое свидетельство о нововозникшем церковном учении о Евхаристии. В 107-м году антиохийского епископа Игнатия перевозили на запад, на место казни. В дороге он часто писал о Евхаристии. О Церкви он говорит как о «месте жертвы». В Филадельфию св. Игнатий написал: «Итак, старайтесь иметь только одну Евхаристию. Ибо одна плоть Господа нашего Иисуса Христа и одна чаша в единение Крови Его, один жертвенник, как и один епископ с пресвитером и дьяконами, со служителями моими». В «Послании к Смирнянам» он остро критикует еретиков, которые уже в то время отвергали правое учение «Они удаляются от Евхаристии и молитвы, потому что не признают, что Евхаристия есть плоть Спасителя нашего Иисуса Христа». Далее он советует читателям, как они могут узнать определить настоящую Литургию: «Только та Евхаристия должна, почитаться истинною, которая совершается епископом, или тем, кому он сам предоставит это».
Об этом Таинстве Игнатий говорил с чувством реальности, которое должно быть шокировало людей, непосвящённых в Таинство христианской веры. Несомненно, слова, вырванные из контекста, лили воду на мельницу клеветы в Римской Империи, якобы подтверждая обвинения в каннибализме. В последующих десятилетиях защитником Церкви становится Иустин, обращенный из Самарии. Он был тем, кто снял завесу тайны с Литургии. В 155-м г от Р. Х. он написал римскому кесарю объяснение, которое можно назвать – даже и в современности – чином Мессы. Его стоит процитировать целиком. «В так называемый день солнца бывает у нас собрание в одно место всех живущих по городам или селам; и читаются, сколько позволяет время, сказания апостолов или писания пророков. Потом, когда чтец перестанет, предстоятель посредством слова делает наставление и увещание подражать тем прекрасным вещам. Затем все вообще встаем и воссылаем молитвы. Когда же окончим молитву, тогда, как я выше сказал, приносится хлеб, и вино, и вода; и предстоятель также воссылает молитвы и благодарения, сколько он может. Народ выражает свое согласие словом — аминь, и бывает раздаяние каждому и приобщение даров, над коими совершено благодарение, а к небывшим они посылаются через диаконов».
Иустин начинает своё описание «днём Солнца» - воскресеньем, которое было днём воскресения Христа. Это соотношения дня Господнего с воскресением является всеобщим свидетельством первых христиан. Воскресение, как главный день поклонения Богу, наполнило и заменило седьмой день, иудейский шаббат. Так, именно в день Господень Иоанн, прославляющий Бога духом, получил своё известное откровение.
Слово и его представление
Иустин объясняет, что означают Жертва и Таинство Церкви, но этим он едва ли облегчает для понимания догмат о реальном присутствии. Он использует тот же образный реализм, что и его предшественник Игнатий: «… пища эта, над которой совершено благодарение через молитву слова Его, и от которой через уподобление получаете питание наша кровь и плоть, есть – как мы научены – плоть и кровь … воплотившегося Иисуса.»
В диалоге с иудеями Иустин идёт ещё дальше и объясняет, что их пасхальная жертва и жертвоприношения в Храме были лишь прообразами единой Жертвы Иисуса Христа и её присутствия в Литургии: « … приношение пшеничной муки, … которую велено было приносить за очистившихся от проказы, было прообразом хлеба Евхаристии, который заповедал приносить Господь наш Иисус Христос.»
Такова была католическая, т.е. всеобщая практика совершения Евхаристии. Тем не менее, хотя учение сохранялось одно и то же, Литургия в большинстве случаев различалась в зависимости от местных обычаев. Каждый епископ был ответственен за совершение Евхаристии в своей епархии. Постепенно разные регионы создали свои виды литургической практики: сирийский, римский, галльский и т.д. обряды. Однако, различаясь в несущественных деталях, в одном все эти обряды были похожи: за парой исключений их структура была одинакова: обряд покаяния, чтения из Писания, пение или чтение Псалмов, проповедь, «ангельская песнь» (Свят, свят, свят), евхаристическая молитва и причащение. Больше всего в церквах старались, в соответствии с указаниями св. Павла, сохранить в точности слова, при которых хлеб и вино пресуществляются в Тело и Кровь Христовы: «Это Тело Моё..это Чаша Крови Моей.»
Старый знакомый рефрен
С начала третьего столетия всё больше внимания уделялось сохранению точных слов Литургии, авторство которых приписывается апостолам. В первые годы четвёртого века от Рождества Христова в северной Сирии возникает новый сборник переданной традиции под названием Didascalia Apostolorum (Учение Апостолов). Он содержит тексты молитв, а также подробное описание литургических действий для епископов, пресвитеров, дьяконов, женщин, детей, молодых людей, вдов, сирот и путешественников.
В 215 г. Ипполит Римский написал свой знаменитый труд «Апостольское Предание», в котором он собрал литургическое и богословское учение Римской Церкви от апостольских времён. В одной из частей этой работы он точно описывает обряд рукоположения священников. Если в описании Иустина мы можем увидеть нашу сегодняшнюю Мессу, то у Ипполита мы её слышим:
Священник: Господь с вами
Собрание: И со духом твоим
Священник: Вознесём сердца
Собрание: Возносим ко Господу
Священник: Возблагодарим Господа Бога нашего
Собрание: Достойно это и праведно
Тому же времени принадлежат древнейшие литургические тексты, которым приписывается авторство Апостолов. Это Литургия св. Марка, св. Иакова и св. Петра, которые до сих пор используются во многих Церквах. Литургия св. Иакова была излюбленным богослужебным обрядом древней иерусалимской общины, епископом которой был этот Апостол. Все они наполнены богатым богословским содержанием, поэзией и цитатами из Писания. Нужно помнить, что в то время лишь немногие умели читать, а тем более позволить себе дорогие рукописные книги. Поэтому Литургия была местом, где христиане могли слушать Библию, и таким образом, с самого начала существования Церкви она обильно читалась на Мессе.
И так же как слова древних Литургий красноречиво говорят о Христовой Жертве, красноречиво и их молчание:
Пусть всё творение хранит молчание
И замрёт в страхе и трепете
И да не размышляет над земным
Ибо Царь царей и Господь господствующих
Христос, Бог наш приходит, чтобы принести Себя в Жертву
И дать Себя верным в пищу
Перед ним идут сонмы Ангелов
Со всякой властью и силой
Многоокие херувимы и шестикрылые серафимы
Скрывают лицо и непрерывно возглашают
Аллилуйя, Аллилуйя, Аллилуйя
Запомните всё это – звуки и тишину первых Месс в Церкви. Ведь вы снова встретитесь с ними в Небе, когда мы начнём подробно рассматривать Книгу Откровения. Вы снова встретитесь с ними в Небе, когда в это воскресенье пойдёте на Мессу.
Это была Евхаристия: актуализация Жертвы Иисуса Христа, таинственная трапеза, на которой христиане принимали Его Тело и Кровь. Искажение этой истины веры вело язычников к ложным обвинениям Церкви – хотя даже на поверхностный взгляд они очевидно заблуждались. В ранней Церкви на этой трапезе могли присутствовать только крещёные. Христиане даже и не говорили с нехристианами об этом главном Таинстве своей веры, поэтому воображение язычников рисовало страшные картины, изощряясь в искажении фактов: «Это Тело Моё… это Чаша Крови Моей. Если не будете есть плоти Сына человеческого и пить Крови Его…». Язычники знали, что быть христианином значит принимать участие в каких-то странных и таинственных обрядах.
Быть христианином означало ходить на Мессу. Это было так с первого дня Нового Завета. Иисус ужинал с двумя учениками, шедшими в селение Эммаус спустя несколько часов после Своего Воскресения. «И когда Он возлежал с ними, то, взяв хлеб, благословил, преломил и подал им. Тогда открылись у них глаза, и они узнали Его.»
(Лук.24:30,31) Центральное место Евхаристии видно также из краткого описания жизни первой Церкви в Деяниях Апостолов: «И они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах.» (Деян.2:42). В 11 главе первого послания св. Апостола Павла к Коринфянам мы находим настоящее пособие по литургической теории и практике. Из послания Павла видно как ему было важно передать точную форму Литургии словами, которыми установил её Иисус на Тайной Вечере. «Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание.» (1Кор.11:23-25) Павел подчёркивает, как важно провозглашать реальное присутствие Христа и указывает на страшные последствия неверия: «Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем.» (1Кор.11:29)
Литургия? Меткая стрела!
С этой темой можно встретиться не только в книгах Нового Завета, но и в других христианских источниках апостольского времени и последующих веков. Их догматическое содержание не меняется и сохраняются используемые при Литургии слова, даже когда вера распространяется в разных странах и народах. Духовенство, апологеты, учителя ранней Церкви были едины в содержании учения о Евхаристии: реальное присутствие Тела и Крови Христа под видами хлеба и вина, Таинственная сущность Литургии, необходимость законно рукоположенных священников, важность формы обрядов. Так сохранилось свидетельство о церковных догматах о Евхаристии, от евангельских времён до сего времени.
Помимо книг Нового Завета сохранились и труды первых христиан, которые служат как литургическое руководство, можно назвать его Миссал. А содержатся они в документе, называемом Дидахе (греч. – учение). Он считается собранием учения двенадцати Апостолов и возник скорее всего в сирийской Антиохии (см. Деян. 11:26) приблизительно между 50-м и 110-м годами от Р. Х. Дидахе четыре раза использует для описания Евхаристии слово «жертва», один раз ясно подчёркивает, что это жертва, которую установил Господь. Так же мы можем узнать из него, что обычным литургическим днём ранней Церкви был «день Господень» и что перед принятием Евхаристии был обычай каяться в грехах. «А в день Господень, собравшись вместе, преломите хлеб и поблагодарите, исповедовав прежде свои грехопадения, дабы ваша жертва была чистой». Говоря об обряде жертвоприношения, Дидахе приводит евхаристическую молитву, которая восхищает своей поэтичностью. Её отголоски сохранились в Литургии и гимнах сегодняшних христиан, восточных и западных:
«Как этот преломляемый хлеб был рассеян по горам и, будучи собранным, стал одним, Так да будет собрана от концов земли в Твоё Царство и Твоя Церковь: Потому что через Иисуса Христа Твоя во веки есть слава и сила. И пусть никто не ест и не пьёт от вашего благодарения, кроме крещённых во имя Господа…
Ты, Владыко Вседержитель, Всё сотворил ради Своего имени, А пищу и питьё дал людям в наслаждение, чтобы они Тебя благодарили. Нас же через Твоего Слугу Иисуса Ты одарил духовной пищей и питьём и вечной жизнью…
Вспомни, Господь, Свою Церковь, дабы избавить её от всякого зла, И совершить её в Своей любви, И от четырёх ветров собери её, освящённую, В Своё Царство, которое Ты ей приготовил…»
Корни в Израиле
Литургия древней Церкви так же, как и сегодняшняя Литургия, много позаимствовали из обрядов и Писания ветхозаветного Израиля. Во второй главе мы говорили, как Иисус во время празднования Пасхи установил Святую Мессу. Его благодарение, Его Евхаристия наполнила, сделала совершенной и превзошла пасхальную жертву иудеев. Первые христиане, многие из которых были ревностными иудеями, очень хорошо понимали эту связь. Таким образом, пасхальные молитвы попали в христианскую Литургию
Поразмышляйте о молитвах над вином и пресным хлебом во время пасхальной вечери: «Благословен Ты, Господи, Боже наш, Творец лозы. Благословен Ты, Боже наш, Царь Вселенной, произрастающий хлеб из земли». Восклицание «Свят, свят, свят Господь, Бог Саваоф, вся земля полна славы Его» (Ис. 6:3) было также естественным для иудейского почитания Бога и тоже нашло своё место в христианских обрядах. Мы встречаемся с ним в Книге Откровения, а ещё в послании, которое написал четвёртый Папа, святой Климент Римский приблизительно в 96 г. от Р. Х.
Воспоминание Тодах
Самым интересным литургическим предвестником Святой Мессы можно назвать Тодах ветхозаветного Израиля. Еврейское слово «Тодах», подобно греческому «Евхаристия», означает благодарение. Это слово символизирует жертвенную пищу, которую человек ел с друзьями как проявление благодарности Богу. Тодах начинается воспоминанием о смертельной опасности и продолжается прославлением Божьего освобождения от неё. Это подлинное проявление веры в Божье всемогущество и милосердие.
Хорошим примером является 68-й Псалом. Настойчивая просьба об освобождении («спаси меня, Боже») становится одновременно благодарением за освобождение («Я буду славить имя Бога моего в песни…ибо Господь внемлет нищим»).
Классическим примером Тодах является также 21-й Псалом, который начинается словами «Боже мой! Боже мой! для чего Ты оставил меня?». Сам Иисус цитировал этот Псалом, когда умирающий висел на кресте. Все, слышавшие Его, узнали эту песнь и знали, что она начинается воплем от осознания богооставленности, но кончается победным тоном спасения. Ею Иисус проявил собственную веру и надежду на освобождение.
Тодах и Евхаристия означают больше, чем просто благодарение. Кардинал Йозеф Ратцингер написал: «Вся христология, то есть вся евхаристическая христология, в своей структуре присутствует в ветхозаветной духовности Тодах». Тодах и Евхаристия представляют Богопочитание, выраженное словом и трапезой. Кроме этого Тодах, как и Месса, содержит бескровную жертву пресного хлеба и вина.
Древние раввины предсказали Тодах будущее. «В будущем (мессианском) веке закончатся все жертвоприношения, кроме жертвы Тодах, которая останется навеки» (Pesiqta, I, 159).
Замена неприемлема
Из сирийской Антиохии происходит и другое свидетельство о нововозникшем церковном учении о Евхаристии. В 107-м году антиохийского епископа Игнатия перевозили на запад, на место казни. В дороге он часто писал о Евхаристии. О Церкви он говорит как о «месте жертвы». В Филадельфию св. Игнатий написал: «Итак, старайтесь иметь только одну Евхаристию. Ибо одна плоть Господа нашего Иисуса Христа и одна чаша в единение Крови Его, один жертвенник, как и один епископ с пресвитером и дьяконами, со служителями моими». В «Послании к Смирнянам» он остро критикует еретиков, которые уже в то время отвергали правое учение «Они удаляются от Евхаристии и молитвы, потому что не признают, что Евхаристия есть плоть Спасителя нашего Иисуса Христа». Далее он советует читателям, как они могут узнать определить настоящую Литургию: «Только та Евхаристия должна, почитаться истинною, которая совершается епископом, или тем, кому он сам предоставит это».
Об этом Таинстве Игнатий говорил с чувством реальности, которое должно быть шокировало людей, непосвящённых в Таинство христианской веры. Несомненно, слова, вырванные из контекста, лили воду на мельницу клеветы в Римской Империи, якобы подтверждая обвинения в каннибализме. В последующих десятилетиях защитником Церкви становится Иустин, обращенный из Самарии. Он был тем, кто снял завесу тайны с Литургии. В 155-м г от Р. Х. он написал римскому кесарю объяснение, которое можно назвать – даже и в современности – чином Мессы. Его стоит процитировать целиком. «В так называемый день солнца бывает у нас собрание в одно место всех живущих по городам или селам; и читаются, сколько позволяет время, сказания апостолов или писания пророков. Потом, когда чтец перестанет, предстоятель посредством слова делает наставление и увещание подражать тем прекрасным вещам. Затем все вообще встаем и воссылаем молитвы. Когда же окончим молитву, тогда, как я выше сказал, приносится хлеб, и вино, и вода; и предстоятель также воссылает молитвы и благодарения, сколько он может. Народ выражает свое согласие словом — аминь, и бывает раздаяние каждому и приобщение даров, над коими совершено благодарение, а к небывшим они посылаются через диаконов».
Иустин начинает своё описание «днём Солнца» - воскресеньем, которое было днём воскресения Христа. Это соотношения дня Господнего с воскресением является всеобщим свидетельством первых христиан. Воскресение, как главный день поклонения Богу, наполнило и заменило седьмой день, иудейский шаббат. Так, именно в день Господень Иоанн, прославляющий Бога духом, получил своё известное откровение.
Слово и его представление
Иустин объясняет, что означают Жертва и Таинство Церкви, но этим он едва ли облегчает для понимания догмат о реальном присутствии. Он использует тот же образный реализм, что и его предшественник Игнатий: «… пища эта, над которой совершено благодарение через молитву слова Его, и от которой через уподобление получаете питание наша кровь и плоть, есть – как мы научены – плоть и кровь … воплотившегося Иисуса.»
В диалоге с иудеями Иустин идёт ещё дальше и объясняет, что их пасхальная жертва и жертвоприношения в Храме были лишь прообразами единой Жертвы Иисуса Христа и её присутствия в Литургии: « … приношение пшеничной муки, … которую велено было приносить за очистившихся от проказы, было прообразом хлеба Евхаристии, который заповедал приносить Господь наш Иисус Христос.»
Такова была католическая, т.е. всеобщая практика совершения Евхаристии. Тем не менее, хотя учение сохранялось одно и то же, Литургия в большинстве случаев различалась в зависимости от местных обычаев. Каждый епископ был ответственен за совершение Евхаристии в своей епархии. Постепенно разные регионы создали свои виды литургической практики: сирийский, римский, галльский и т.д. обряды. Однако, различаясь в несущественных деталях, в одном все эти обряды были похожи: за парой исключений их структура была одинакова: обряд покаяния, чтения из Писания, пение или чтение Псалмов, проповедь, «ангельская песнь» (Свят, свят, свят), евхаристическая молитва и причащение. Больше всего в церквах старались, в соответствии с указаниями св. Павла, сохранить в точности слова, при которых хлеб и вино пресуществляются в Тело и Кровь Христовы: «Это Тело Моё..это Чаша Крови Моей.»
Старый знакомый рефрен
С начала третьего столетия всё больше внимания уделялось сохранению точных слов Литургии, авторство которых приписывается апостолам. В первые годы четвёртого века от Рождества Христова в северной Сирии возникает новый сборник переданной традиции под названием Didascalia Apostolorum (Учение Апостолов). Он содержит тексты молитв, а также подробное описание литургических действий для епископов, пресвитеров, дьяконов, женщин, детей, молодых людей, вдов, сирот и путешественников.
В 215 г. Ипполит Римский написал свой знаменитый труд «Апостольское Предание», в котором он собрал литургическое и богословское учение Римской Церкви от апостольских времён. В одной из частей этой работы он точно описывает обряд рукоположения священников. Если в описании Иустина мы можем увидеть нашу сегодняшнюю Мессу, то у Ипполита мы её слышим:
Священник: Господь с вами
Собрание: И со духом твоим
Священник: Вознесём сердца
Собрание: Возносим ко Господу
Священник: Возблагодарим Господа Бога нашего
Собрание: Достойно это и праведно
Тому же времени принадлежат древнейшие литургические тексты, которым приписывается авторство Апостолов. Это Литургия св. Марка, св. Иакова и св. Петра, которые до сих пор используются во многих Церквах. Литургия св. Иакова была излюбленным богослужебным обрядом древней иерусалимской общины, епископом которой был этот Апостол. Все они наполнены богатым богословским содержанием, поэзией и цитатами из Писания. Нужно помнить, что в то время лишь немногие умели читать, а тем более позволить себе дорогие рукописные книги. Поэтому Литургия была местом, где христиане могли слушать Библию, и таким образом, с самого начала существования Церкви она обильно читалась на Мессе.
И так же как слова древних Литургий красноречиво говорят о Христовой Жертве, красноречиво и их молчание:
Пусть всё творение хранит молчание
И замрёт в страхе и трепете
И да не размышляет над земным
Ибо Царь царей и Господь господствующих
Христос, Бог наш приходит, чтобы принести Себя в Жертву
И дать Себя верным в пищу
Перед ним идут сонмы Ангелов
Со всякой властью и силой
Многоокие херувимы и шестикрылые серафимы
Скрывают лицо и непрерывно возглашают
Аллилуйя, Аллилуйя, Аллилуйя
Запомните всё это – звуки и тишину первых Месс в Церкви. Ведь вы снова встретитесь с ними в Небе, когда мы начнём подробно рассматривать Книгу Откровения. Вы снова встретитесь с ними в Небе, когда в это воскресенье пойдёте на Мессу.