![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
wergiliyЧто означают отдельные части Мессы?
Некоторые люди, романтики в душе, любят думать, что прославление Бога у первых христиан было чисто спонтанным и импровизированным. Им нравится мысль о том, что первые верующие были так вдохновлены, что когда со всей церковью собирались на преломление Хлеба, их молитва хвалы и благодарения просто переходила в глубокое общение с Богом. Действительно, кому нужен Миссал, чтобы воскликнуть «я люблю Тебя»?
И я тоже когда-то в это верил. Однако, изучение Писания и традиций привело меня к понимаю, что выражение хвалы должно быть подчинено определённому порядку. Постепенно я обнаружил в себе (а ведь я всё ещё считал себя протестантом), что Литургия мне нравится всё больше и я стараюсь составить её из слов Священного Писания. Я и не догадывался, что это уже давно сделано.
Уже со времён святого Павла мы видим заинтересованность Церкви в точности обрядов и литургическом порядке. И я верю, что она это делала не зря. Я прошу понимания у своих романтичных друзей, когда говорю, что порядок и программа не являются необходимым злом. Наоборот, они незаменимы для хорошей, набожной и спокойной жизни. Без программы и упорядоченности нам бы вряд ли удалось выполнить большую часть заданий рабочего дня. Как бы выглядели наши отношения без повторяемых фраз? Я ещё не встречал родителей, которые бы устали от того, что их дети повторяют им старое доброе «спасибо». Я ещё не видел жены, которая заболела бы от того, что должна постоянно слушать фразу «Я люблю тебя».
Верность сложившейся форме является способом проявления любви. Мы работаем, благодарим или проявляем чувства не только тогда, когда пребываем в соответствующем настроении. Настоящая любовь проявляется в постоянстве. А постоянство проявляется в порядке.
Литургия как привычка.
Порядок – это не только красивая теория, он действует и на практике. Порядок обеспечивает спокойную, полную и плодотворную жизнь. Чем больше добрых привычек мы в себе воспитаем, тем более эффективны будем. В этом случае нам не придётся постоянно размениваться на мелочи, если в нас начинают преобладать хорошие привычки, то мысль и сердце освобождаются для новых горизонтов.
Такими проверенными временем утвердившимися фразами являются обряды христианской Литургии: спасибо Божьего чада, люблю тебя Христовой Невесты, Церкви. Литургия это привычка, благодаря которой мы становимся очень эффективны не только в духовной жизни, но и в жизни как в таковой, поскольку живём в мире, который сотворил и искупил Бог.
В Литургии человек участвует целиком: тело, душа и дух. Помню, как я первый раз принял участие в христианской Литургии – вечернем богослужении в настоящей православной семинарии. Поскольку я принадлежал к кальвинистской среде, к этому опыту я готов не был – кадило и иконы, коленопреклонение и вставание, пение и колокола. В ход пошли все мои чувства. В конце какой-то семинарист спросил меня: «ну и что Вы об этом думаете?» Я ответил: «Теперь я знаю, зачем Бог дал мне тело. Чтобы прославлять Господа вместе с Его народом во время Литургии. Католики не только слушают Евангелие. На Литургии мы его слышим, видим, чувствуем и знаем, каково оно на вкус.
Разделённая на две части.
Наверное, яснее всего главный призыв Святой Мессы мы слышим во фразе, которая на протяжении всей церковной истории звучала в большинстве Литургий из разных краёв света: ввысь сердца. Куда стремятся наши сердца? Они обращаются к небу, потому что Месса – это небо на земле. Для того, чтобы лучше понять Книгу Откровения, мы должны понять отдельные части Мессы.
В этой главе мы разберём Литургию шаг за шагом, чтобы понять каждую составляющую этого действия – что и откуда произошло и для чего служит. Хотя затронуты будут только несколько главных деталей, этого будет достаточно, чтобы мы начали размышлять и постепенно обнаружили её внутреннюю логику. Если не понять Литургию целиком и по частям, она может стать для нас бессмысленной рутиной без внутреннего переживания. А такая рутина лишает её смысла.
Прежде всего, мы должны знать, что Месса разделена на две части: Литургию Слова и Литургию Евхаристии. Эти части в свою очередь, разделены на конкретные обряды. В Латинской Церкви Литургия Слова состоит из начальных обрядов, обряда покаяния и чтений Божьего Слова. Литургию Евхаристии можно разделить на четыре части: приготовление даров, евхаристическая молитва, Причастие и завершающие обряды. Хотя обрядов и много, Месса это единая Жертва, которой является Иисус Христос, обновляющий наш Завет с Богом Отцом.
Крестное знамение.
Самым распространённым проявлением веры среди первых христиан было знамение креста. Оно часто упоминается в документах этого периода. Чаще всего им осеняли лоб. Некоторые авторы (например, святой Иероним и святой Августин) описывают христиан, которые совершали крестное знамение на лбу, устах и сердце. Великие святые свидетельствуют о безграничной силе этого знамения. Святой Киприан Карфагенский в 3-м веке написал: что «в знамении креста вся добродетель и сила…в нём спасение для всех, которые запечатлены им на челе» (отсыл к Откр. 7:3 и 14:1). Спустя столетие святой Афанасий провозгласил, что «посредством крестного знамения теряют власть всякое чародейство и колдовство». Перед крестом Иисуса Христа дьявол бессилен.
Крестное знамение является нашим самым глубоким жестом. Это тайна Евангелия, христианская вера, собранная в один символ. Когда мы крестимся, мы обновляем Завет, заключённый на кресте. Своими словами мы исповедуем веру в Троицу, во имя Которой были крещены («во имя Отца, и Сына, и Святого Духа»). Рукой при этом мы показываем, что нас искупил крест Иисуса Христа. Величайший грех человеческой истории – распятие Божьего Сына, стал самым большим проявлением милосердной любви Бога и Его силы. Крест - это средство нашего спасения, через крест мы стали причастны Божественной природе (см. 2-е Петра 1:4).
Троица, Воплощение, Искупление – в этих трёх понятиях, которые символизирует крестное знамение, заключено всё исповедание веры. В восточных Церквях этот жест ещё более обогащён символикой. Восточные христиане, совершая крестное знамение, соединяют три пальца (большой, указательный и средний) отдельно от остальных двух (безымянного и мизинца). Три пальца представляют единство Пресвятой Троицы, а два – единство двух природ во Христе: человеческой и Божественной.
Речь идёт не только о проявлении почитания. Крестное знамение напоминает нам, кто мы есть. Отец, Сын и Дух Святой представляют семейные отношения, внутреннюю жизнь и внешнюю общность Бога. Только в нашей религии Бог представляет семью. Бог Сам в Себе является «вечной семьёй», посредством крещения мы стали её частью. Крещение это Таинство – это слово происходит от латинского sacramentum, что означает клятва – и им мы присоединились к Божьей семье. Знамением креста в начале Мессы мы напоминаем себе, что мы Божьи дети.
Знамением креста мы также обновляем крещальные обеты. Оно подобно присяге на Библии в зале суда. Мы присягаем, что пришли на Мессу ради свидетельства. Мы не зрители, наблюдающие за прославлением, мы активно в нём участвуем. Мы свидетели, обещаем говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. И да поможет нам Бог!
Обряд покаяния.
Итак, если мы сидим на скамье свидетелей, то кто сидит на скамье подсудимых? Обряд покаяния ясно даёт понять – мы. Первое из известных литургических руководств, уже упомянутое нами Дидахе, говорит, что участию в Евхаристии должно предшествовать исповедание грехов. Замечательно, что на Мессе никто не обвиняет нас, лишь мы сами себя обвиняем. «Исповедую перед Богом Всемогущим…, что я много согрешил.»
Мы согрешили и не можем это отвергать. «Если говорим, что не имеем греха, - обманываем самих себя, и истины нет в нас.» (1Иоан1:8) В Библии написано, что и праведные претыкаются семь раз в день (Притч 24:16), и мы не являемся исключением, поэтому справедливость требует, чтобы мы признали свою вину. И обыденные грехи серьёзны, потому что каждый из них является оскорблением всемогущего Бога. Таким образом на Мессе мы признаём свою вину и отдаём себя милосердию небесного суда. В Kyrie мы просим о помиловании каждую из трёх Божественных Личностей: «Господи, помилуй, Христе помилуй, Господи, помилуй.» Мы не ищем оправданий, но просим прощения и слушаем слова милосердия. Если есть какое-то слово, которое бы выражало смысл Мессы, что это слово – милосердие.
Выражение «Господи, помилуй» часто встречается в Писании в обоих Заветах (см напр. Пс 6:2, 31:9, Мф 15:22, 17:15, 20:30). Ветхий Завет неустанно учит, что милосердие является одной из главных черт Божьего характера (см Исх 34:6, Иона 4:2).
«Господи, помилуй» сохранилось со времен Литургии первых христиан. Оно распространено и в старинной греческой форме Kyrie eleison. В некоторых восточных Литургиях собрание повторяет Kyrie как длинные акафисты, просящие милости у Бога. У греко-католиков эти просьбы направлены главным образом на сохранение мира с Богом: «Миром Господу помолимся… за мир на целом свете.»
Gloria
Мы просим мира и как ответ на эту просьбу возвещаем, что Бог нас услышал: «Слава в вышних Богу и на земле мир людям доброй воли.» Эта молитва возникла приблизительно во 2 веке. Её начальные строки происходят из песни, которую пели ангелы при Рождестве Иисуса Христа (Лк 2:14). Следующие стихи являются отражением ангельской хвалы Божьего Царства из Книги Откровений (Откр 15:3,4).
Мы тут же прославляем Бога за благословение, о котором только что просили. Так мы свидетельствуем о Божьей силе и славе. Иисус сказал: «И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне. Если чего попросите во имя Мое, Я то сделаю.» (Иоан14:13,14) Глорию мы поём с радостью, доверием и надеждой, которые испокон веков присущи верующим. Этим гимном мы вспоминаем также ветхозаветный Тодах, о котором уже упоминалось. Наша жертва является вопиющей просьбой об освобождении, но вместе с тем прославлением и благодарением за то, что она была услышана. Такова вера человека, который познал Божье всеведенье и заботу. Это Gloria.
Церковь полного Евангелия
Сутью Литургии Слова, как следует из названия, является возвещение Божьего Слова. В воскресенье обычно читается Ветхий Завет, затем следует псалом и чтение из апостольских посланий Нового Завета. Венчает всё чтение Евангелия. (На пасхальной Вигилии есть аж 9 чтений из Священного Писания!) Таким образом, Писание доминирует на Литургии. Католики, которые ходят на Мессу каждый день в течение трёх лет, услышат почти всю Библию, помимо этого во всех молитвах Мессы сокрыто множество богатств Священного Писания. Не позволяйте, чтобы люди говорили, что Церковь не призывает верных быть «библейскими христианами».
Литургия является «родительским домом» Библии. «Вера от слышанья» (Рим. 10:17), говорит святой Павел. Заметьте, что он не говорит, что вера от прочтения. В первых веках не было типографий. Большинство людей не могли позволить себе иметь переписанное от руки Евангелие, а многие не умели и читать. И где тогда христиане слышали Евангелие? На Мессе. Тогда, как и сейчас, они имели возможность услышать всё Евангелие целиком.
Литургические чтения распределены в трёхгодичный цикл в так называемом Лекционарии. Эта книга – действенное средство против склонности сосредоточиться на излюбленных текстах и проповедовать только о них, что я, как протестантский проповедник, постоянно делал. Годы я обходился ими, даже не вспоминая о целых книгах Ветхого Завета. Ничего подобного не могло бы случиться с католиком, который постоянно ходит на Мессу.
Во время чтений мы не всегда можем сосредоточиться. Однако, они являются естественной и основной подготовкой к Святому Причастию. Ориген (3 век), один из значимых библейских теологов ранней Церкви советовал христианам, чтобы они верили в присутствие Христа в Евангелии так же, как верят в Его присутствии в Гостии. «Вы, что постоянно участвуете в Божественных Тайнах, знаете, что, принимая Тело Господне, храните Его со всяким вниманием и почтением, чтобы ни крошки от Него не упало, чтобы ничего не потерять от священного дара. Делаете так потому, что верите, и верите правильно, что за свою невнимательность понесете ответственность. Если вы прилагаете столько усилий, чтобы сохранить Его Тело, думаете ли, что меньше вины на вас, если вы невнимательны к Божьему Слову».
Спустя 20 веков Второй Ватиканский Собор повторил это древнее учение для современников: «Церковь всегда почитала Священное Писание как Тело Господне, поскольку – особенно в Священной Литургии – не перестаёт принимать Хлеб Жизни со стола Божьего Слова так же, как Христово Тело. » (Dei Verbum 21.)
«Никто», говорит Ориген, «не принимает сердцем…, пока не откроет его и не сосредоточится полностью». Слушаем ли мы так чтения на Мессе? Во время них мы должны быть особенно внимательны, поскольку с начала Мессы находимся под присягой. Когда мы принимаем Слово, которое, в соответствии с нашей верой, происходит от Бога, то принимаем Его как обязательство. Следовательно, мы судимся в соответствии с тем, насколько мы жили в соответствии с этим Словом. В Ветхом Завете слушать закон означало согласиться жить в соответствии с ним и нести ответственность в случае непослушания. Как мы увидим в книге Откровения и в Новом Завете, нас связывает то, что мы услышали.
Исповедание веры.
Воскресная Литургия Слова продолжается проповедью и исповеданием веры. В проповеди священник или диакон объясняет нам вдохновленное Богом Слово. Тема проповеди должна быть взята из чтения Писания этого дня. Священник должен объяснить непонятные места и наставить, как исполнять в жизни прочитанное Слово. Проповедь не должна быть забавной. Подобно тому, как Иисус приходит к нам в скромной облатке без вкуса, так и Дух Святой иногда действует через монотонного, невыразительного проповедника.
После проповеди мы произносим Никео-Константинопольский Символ Веры, который представляет собой христианскую веру, сконцентрированную в нескольких предложениях. Слова Символа точны, отшлифованы и ясны, как бриллиант. В сравнении с молитвой Gloria Никое-Константинопольское исповедание может показаться незанимательным. Но это впечатление обманчиво. Мы исповедуем учение, ради которого лишали свободы и убивали христиан в Римской Империи. Из-за догмы о Божественности Иисуса Христа и Его Единосущности Отцу едва не началась гражданская война. В Церкви возникали и распространялись новые ереси, подобно раковым клеткам, угрожая жизни всего тела. Поэтому были созваны очень значимые Соборы в Никее (325) и Константинополе (381), в которых приняли участие великие мыслители и богословы ранней Церкви. Основным истинам католической веры они придали определённую форму, хотя большинство из членов Символа Веры уже использовалось как минимум с третьего века. По окончании Соборов многие Восточные Церкви требовали от верующих, чтобы каждую неделю они не только повторяли Символ Веры, но и пели его. Ведь речь шла о радостной вести, спасительной для всех.
Кардинал Йозеф Ратцингер точно выразил связь между Евангелием и исповеданием веры: «догмат по определению не является ни чем иным как интерпретацией Священного Писания…, которая веками проистекала из веры. Символ веры является «верой наших Отцов», которая «постоянно жива». Подобно этому в документе международной теологической комиссии «О интерпретации догматов» (1989 г) говорится, «Церковные догматы отвечают за правильную интерпретацию Священного Писания…Невозможно изменить то, что под ведением Духа Святого было сформулировано как ключ к чтению Священного Писания». Когда в воскресенье мы повторяем Символ, мы публично принимаем эту веру Писания как объективную правду, становясь, таким образом, участниками драмы догматов, ради которых наши предшественники были готовы отдать жизнь.
Мы соединяемся с предками так же, когда повторяем молитву верных – свои просьбы. Исповедание веры даёт нам возможность молиться вместе со святыми. Литургия Слова кончается, и мы вступаем в тайну Евхаристии.
Жертвуйте Ему то, что Он не может отвергнуть.
Евхаристическая Литургия начинается пожертвованием, которое символизирует нашу верность. Мы приносим хлеб, вино и деньги на поддержку церковных деяний. В ранней Церкви верующие собственноручно пекли хлеб и делали вино для служения, чтобы принести их к алтарю. (в некоторых Восточных Церквях и сегодня хлеб и вино делают прихожане). Смысл этого обряда в том, что мы жертвуем самих себя и всё, что мы имеем. Не то, чтобы мы были какими-то особенными. Мы просто знаем, что Господь может взять то, что временно и соделать это вечным, взять человеческое и соделать Божественным. На Втором Ватиканском Соборе много говорилось о жертвах мирян: «Ибо, когда совершаются в Духе все их дела, молитвы и апостольские начинания, брачная и семейная жизнь, повседневный труд, отдых тела и души — более того: даже житейские тяготы, если они переносятся терпеливо — всё это превращается в духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом (ср. 1 Петр 2, 5), которые благоговейно преподносятся Отцу при совершении Евхаристии вместе с приношением Тела Господня. Так и миряне, поклоняясь Богу и во всём поступая свято, посвящают Богу сам мир». (Lumen Gentium 34).
Всё, что у нас есть, мы кладём на алтарь, чтобы освятить во Христе. Священник прямо провозглашает это соединение, когда наливает воду и вино в чашу. «Таинство этой воды и вина да соединит нас с Божеством Иисуса Христа, который милостиво принял нашу людскую природу.» В этом обряде богатая символика: единство Божественной и человеческой природ Иисуса Христа, кровь и вода которые вытекли из Его бока на кресте и единство наших даров с совершенным самопожертвованием Спасителя. Такую жертву Отец не может отвергнуть.
Восхождение.
Во время приношения даров священник призывает: «Ввысь сердца!» Этот эффектный образ издавна присутствует в христианских Литургиях всего мира. Возносим свои сердца к небу или, говоря словами Книги Откровения, вступаем на небо в духе (см. Откр 1:10; 4:1-2). Тем самым мы говорим, что с этого момента смотрим на всё происходящее на алтаре не плотскими очами, но взглядом веры.
И что же происходит в небе? Всюду вокруг нас Ангелы и святые, мы поём песнь, которая поётся перед небесным троном (см. Откр. 4:8; Ис. 6:2-3). На Западе её называют Sanctus (Свят, свят, свят..), на Востоке – Трисагион или Трисвятая песнь.
Далее следует вершина Евхаристической Жертвы – евхаристическая молитва (анафора) В этот момент мы обнаруживаем, что Новый Завет не книга, а действие – Евхаристия. В Церкви используется много евхаристических молитв, но все они состоят из одних и тех же основных частей:
Эпиклеза. Священник простирает руки над дарами и призывает Духа Святого. Это настоящая встреча с небом, которая особо подчёркивается на Востоке.
Слова пресуществления. Слово и Дух Святой пресуществляют хлеб и вино в Тело и Кровь, Душу и Божество Иисуса Христа. Этот момент священник соединяет с Тайной Вечерей когда Иисус установил Жертву Завета на все века. Евангелие в Евхаристической молитве знаменует то же, что двенадцатая глава книги Исхода для еврейской Пасхи, но с существенным отличием. Слова Новой Пасхи осуществляют то, на что указывают. Когда священник произносит слова Пресуществления – «Это Тело Моё…это Чаша Моей Крови…это Кровь Нового и вечного Завета» - он не рассказывает о неком событии, но говорит в лице Христа, Который является главным Служителем Святой Мессы. Таинством Священства человек изменяется в своей сути – священник становится «вторым Христом». Иисус поставил на служение Литургии апостолов и Своих наместников словами: «Сие творите в Моё воспоминание» (1Кор. 11:25). Обратите и тут внимание, что Иисус сказал «Сие творите», а не «Сие пишите» или «Сие читайте».
Воспоминание. Для описания следующей части евхаристической молитвы мы используем слова «воспоминание», «память», но они даже близко не передают суть слова, употреблённого на языке библейского оригинала. Так, в Ветхом Завете часто можно встретить слова «Вспомнил Бог Завет Свой». Это не означает, что до этого Бог про Завет забыл, но то, что в определённый момент Он его обновил, привёл им на память, актуализовал. Именно это Он делает через Своего священника в воспоминании Мессы – опять обновляет Свой Новый Завет.
Жертва. Воспоминание Мессы вещественно, оно «имеет тело» - Иисус во Своём прославленном человечестве становится нашей Жертвой. «Вспоминая спасительные страдания Твоего Сына … с благодарением приносим это живую и святую Жертву» (Третья евхаристическая молитва. )
Ходатайство. Молимся вместе с Самим Иисусом Отцу за живых и умерших, за всю Церковь и весь мир.
Доксология. Важным моментом является окончание евхаристической молитвы, называемое доксологией, что в переводе с греческого означает «слово прославления». Священник возносит Чашу и Гостию со словами: «Через Христа, со Христом и во Христе Тебе Богу Отцу Всемогущему в единстве Духа Святого всякая честь и слава во веки веков.» Наше «Аминь!» должно бы тут повториться трижды, ведь традиционно оно называется троичным. Святой Иероним сообщает, что в Риме при троичном аминь тряслись все языческие храмы.
Семейный обряд.
После евхаристической молитвы следует «Отче наш», молитва, которой научил нас Иисус. Она содержится во всех текстах древних Литургий, поскольку имеет огромное значение для нас именно в контексте Святой Мессы, особенно воспринимаемой как небо на земле. Наши крещальные обеты мы принесли в качестве детей Бога, Которого называем «Отче наш». Теперь мы с Ним в небе, ведь мы вознесли свои сердца. Участием в Мессе мы благословили Его Имя. Соединив нашу жертву с вечной Жертвой Иисуса Христа, мы увидели исполнение Его воли «и на земле как на небе». Перед нами Иисус, наш «хлеб насущный», Который простит «нам долги наши», т.к. Причащение Святых Тайн смывает все обыденные грехи. Мы вкусили Божьего милосердия, потому и сами будем оказывать его «должникам нашим». Через Причастие же мы получим силы противостоять искушениям и злу. Святая Месса является совершенным исполнением молитвы Господней, слово за словом.
Начинается обряд причащения. От времён Иисуса Христа слово «причащение» (греч. коинония) чаще всего использовалось для описания семейных отношений. Причастием мы обновляем нашу связь с вечной Семьёй, которой является Бог и с Божьей семьёй на земле – Церковью. Наше соединение с Церковью выражается через знамение мира. Этим древним жестом мы исполняем наказ Иисуса примириться с братом своим раньше, чем приступим к алтарю (см. Мф. 5:24).
Последующая молитва «Агнец Божий» напоминает о пасхальной жертве, милосердии и мире новой Пасхи. Священник в это время преломляет Гостию, возносит её вверх – Агнца, как бы закланного (см. Откр 5:6) – и произносит слова Иоанна Крестителя: «Вот Агнец Божий» (см. Ин. 1:36). И мы на это отвечаем словами римского сотника: «Господи, я недостоин, чтобы Ты вошёл под кров мой, но скажи только слово…» (Мф. 8:8).
Потом мы принимаем Иисуса в Святом Причастии. Мы прославляли его в Gloria и исповедали в Credo, принесли Ему свою торжественную клятву. Он тот Новый Завет, ожидаемый всю историю человечества. И теперь мы принимаем Его. Когда Христос придёт в конце веков, Он не будет иметь ни на йоту больше той славы, которую имеет в момент, когда мы принимаем Его целиком в Причастии. В Таинстве Евхаристии мы принимаем то, чем станем в вечности, когда будем взяты в небо и соединимся с сонмами святых на свадебном пире Агнца. Причастие и есть этот свадебный пир. Это не метафора, но ясная и чёткая метафизическая истина, которой учит Иисус Христос.
Посланцы Небес.
После всего сказанного окончание Святой Мессы может показаться слишком внезапным – с благословением «Идите в мире». Удивительно, но именно в этот момент впервые и звучит (по-латински) слово «Месса» «Ite, Missa est» (дословно «Идите, послано»). Древние народы верили, что Месса является поручением на миссию. Последние слова являются не столько позволением идти, как поручением. Соединившись с Христовой Жертвой, мы уходим с Мессы, чтобы в течении нашей обычной жизни дома и в миру переживать тайну – Жертву, которую мы совершили.
Некоторые люди, романтики в душе, любят думать, что прославление Бога у первых христиан было чисто спонтанным и импровизированным. Им нравится мысль о том, что первые верующие были так вдохновлены, что когда со всей церковью собирались на преломление Хлеба, их молитва хвалы и благодарения просто переходила в глубокое общение с Богом. Действительно, кому нужен Миссал, чтобы воскликнуть «я люблю Тебя»?
И я тоже когда-то в это верил. Однако, изучение Писания и традиций привело меня к понимаю, что выражение хвалы должно быть подчинено определённому порядку. Постепенно я обнаружил в себе (а ведь я всё ещё считал себя протестантом), что Литургия мне нравится всё больше и я стараюсь составить её из слов Священного Писания. Я и не догадывался, что это уже давно сделано.
Уже со времён святого Павла мы видим заинтересованность Церкви в точности обрядов и литургическом порядке. И я верю, что она это делала не зря. Я прошу понимания у своих романтичных друзей, когда говорю, что порядок и программа не являются необходимым злом. Наоборот, они незаменимы для хорошей, набожной и спокойной жизни. Без программы и упорядоченности нам бы вряд ли удалось выполнить большую часть заданий рабочего дня. Как бы выглядели наши отношения без повторяемых фраз? Я ещё не встречал родителей, которые бы устали от того, что их дети повторяют им старое доброе «спасибо». Я ещё не видел жены, которая заболела бы от того, что должна постоянно слушать фразу «Я люблю тебя».
Верность сложившейся форме является способом проявления любви. Мы работаем, благодарим или проявляем чувства не только тогда, когда пребываем в соответствующем настроении. Настоящая любовь проявляется в постоянстве. А постоянство проявляется в порядке.
Литургия как привычка.
Порядок – это не только красивая теория, он действует и на практике. Порядок обеспечивает спокойную, полную и плодотворную жизнь. Чем больше добрых привычек мы в себе воспитаем, тем более эффективны будем. В этом случае нам не придётся постоянно размениваться на мелочи, если в нас начинают преобладать хорошие привычки, то мысль и сердце освобождаются для новых горизонтов.
Такими проверенными временем утвердившимися фразами являются обряды христианской Литургии: спасибо Божьего чада, люблю тебя Христовой Невесты, Церкви. Литургия это привычка, благодаря которой мы становимся очень эффективны не только в духовной жизни, но и в жизни как в таковой, поскольку живём в мире, который сотворил и искупил Бог.
В Литургии человек участвует целиком: тело, душа и дух. Помню, как я первый раз принял участие в христианской Литургии – вечернем богослужении в настоящей православной семинарии. Поскольку я принадлежал к кальвинистской среде, к этому опыту я готов не был – кадило и иконы, коленопреклонение и вставание, пение и колокола. В ход пошли все мои чувства. В конце какой-то семинарист спросил меня: «ну и что Вы об этом думаете?» Я ответил: «Теперь я знаю, зачем Бог дал мне тело. Чтобы прославлять Господа вместе с Его народом во время Литургии. Католики не только слушают Евангелие. На Литургии мы его слышим, видим, чувствуем и знаем, каково оно на вкус.
Разделённая на две части.
Наверное, яснее всего главный призыв Святой Мессы мы слышим во фразе, которая на протяжении всей церковной истории звучала в большинстве Литургий из разных краёв света: ввысь сердца. Куда стремятся наши сердца? Они обращаются к небу, потому что Месса – это небо на земле. Для того, чтобы лучше понять Книгу Откровения, мы должны понять отдельные части Мессы.
В этой главе мы разберём Литургию шаг за шагом, чтобы понять каждую составляющую этого действия – что и откуда произошло и для чего служит. Хотя затронуты будут только несколько главных деталей, этого будет достаточно, чтобы мы начали размышлять и постепенно обнаружили её внутреннюю логику. Если не понять Литургию целиком и по частям, она может стать для нас бессмысленной рутиной без внутреннего переживания. А такая рутина лишает её смысла.
Прежде всего, мы должны знать, что Месса разделена на две части: Литургию Слова и Литургию Евхаристии. Эти части в свою очередь, разделены на конкретные обряды. В Латинской Церкви Литургия Слова состоит из начальных обрядов, обряда покаяния и чтений Божьего Слова. Литургию Евхаристии можно разделить на четыре части: приготовление даров, евхаристическая молитва, Причастие и завершающие обряды. Хотя обрядов и много, Месса это единая Жертва, которой является Иисус Христос, обновляющий наш Завет с Богом Отцом.
Крестное знамение.
Самым распространённым проявлением веры среди первых христиан было знамение креста. Оно часто упоминается в документах этого периода. Чаще всего им осеняли лоб. Некоторые авторы (например, святой Иероним и святой Августин) описывают христиан, которые совершали крестное знамение на лбу, устах и сердце. Великие святые свидетельствуют о безграничной силе этого знамения. Святой Киприан Карфагенский в 3-м веке написал: что «в знамении креста вся добродетель и сила…в нём спасение для всех, которые запечатлены им на челе» (отсыл к Откр. 7:3 и 14:1). Спустя столетие святой Афанасий провозгласил, что «посредством крестного знамения теряют власть всякое чародейство и колдовство». Перед крестом Иисуса Христа дьявол бессилен.
Крестное знамение является нашим самым глубоким жестом. Это тайна Евангелия, христианская вера, собранная в один символ. Когда мы крестимся, мы обновляем Завет, заключённый на кресте. Своими словами мы исповедуем веру в Троицу, во имя Которой были крещены («во имя Отца, и Сына, и Святого Духа»). Рукой при этом мы показываем, что нас искупил крест Иисуса Христа. Величайший грех человеческой истории – распятие Божьего Сына, стал самым большим проявлением милосердной любви Бога и Его силы. Крест - это средство нашего спасения, через крест мы стали причастны Божественной природе (см. 2-е Петра 1:4).
Троица, Воплощение, Искупление – в этих трёх понятиях, которые символизирует крестное знамение, заключено всё исповедание веры. В восточных Церквях этот жест ещё более обогащён символикой. Восточные христиане, совершая крестное знамение, соединяют три пальца (большой, указательный и средний) отдельно от остальных двух (безымянного и мизинца). Три пальца представляют единство Пресвятой Троицы, а два – единство двух природ во Христе: человеческой и Божественной.
Речь идёт не только о проявлении почитания. Крестное знамение напоминает нам, кто мы есть. Отец, Сын и Дух Святой представляют семейные отношения, внутреннюю жизнь и внешнюю общность Бога. Только в нашей религии Бог представляет семью. Бог Сам в Себе является «вечной семьёй», посредством крещения мы стали её частью. Крещение это Таинство – это слово происходит от латинского sacramentum, что означает клятва – и им мы присоединились к Божьей семье. Знамением креста в начале Мессы мы напоминаем себе, что мы Божьи дети.
Знамением креста мы также обновляем крещальные обеты. Оно подобно присяге на Библии в зале суда. Мы присягаем, что пришли на Мессу ради свидетельства. Мы не зрители, наблюдающие за прославлением, мы активно в нём участвуем. Мы свидетели, обещаем говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. И да поможет нам Бог!
Обряд покаяния.
Итак, если мы сидим на скамье свидетелей, то кто сидит на скамье подсудимых? Обряд покаяния ясно даёт понять – мы. Первое из известных литургических руководств, уже упомянутое нами Дидахе, говорит, что участию в Евхаристии должно предшествовать исповедание грехов. Замечательно, что на Мессе никто не обвиняет нас, лишь мы сами себя обвиняем. «Исповедую перед Богом Всемогущим…, что я много согрешил.»
Мы согрешили и не можем это отвергать. «Если говорим, что не имеем греха, - обманываем самих себя, и истины нет в нас.» (1Иоан1:8) В Библии написано, что и праведные претыкаются семь раз в день (Притч 24:16), и мы не являемся исключением, поэтому справедливость требует, чтобы мы признали свою вину. И обыденные грехи серьёзны, потому что каждый из них является оскорблением всемогущего Бога. Таким образом на Мессе мы признаём свою вину и отдаём себя милосердию небесного суда. В Kyrie мы просим о помиловании каждую из трёх Божественных Личностей: «Господи, помилуй, Христе помилуй, Господи, помилуй.» Мы не ищем оправданий, но просим прощения и слушаем слова милосердия. Если есть какое-то слово, которое бы выражало смысл Мессы, что это слово – милосердие.
Выражение «Господи, помилуй» часто встречается в Писании в обоих Заветах (см напр. Пс 6:2, 31:9, Мф 15:22, 17:15, 20:30). Ветхий Завет неустанно учит, что милосердие является одной из главных черт Божьего характера (см Исх 34:6, Иона 4:2).
«Господи, помилуй» сохранилось со времен Литургии первых христиан. Оно распространено и в старинной греческой форме Kyrie eleison. В некоторых восточных Литургиях собрание повторяет Kyrie как длинные акафисты, просящие милости у Бога. У греко-католиков эти просьбы направлены главным образом на сохранение мира с Богом: «Миром Господу помолимся… за мир на целом свете.»
Gloria
Мы просим мира и как ответ на эту просьбу возвещаем, что Бог нас услышал: «Слава в вышних Богу и на земле мир людям доброй воли.» Эта молитва возникла приблизительно во 2 веке. Её начальные строки происходят из песни, которую пели ангелы при Рождестве Иисуса Христа (Лк 2:14). Следующие стихи являются отражением ангельской хвалы Божьего Царства из Книги Откровений (Откр 15:3,4).
Мы тут же прославляем Бога за благословение, о котором только что просили. Так мы свидетельствуем о Божьей силе и славе. Иисус сказал: «И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне. Если чего попросите во имя Мое, Я то сделаю.» (Иоан14:13,14) Глорию мы поём с радостью, доверием и надеждой, которые испокон веков присущи верующим. Этим гимном мы вспоминаем также ветхозаветный Тодах, о котором уже упоминалось. Наша жертва является вопиющей просьбой об освобождении, но вместе с тем прославлением и благодарением за то, что она была услышана. Такова вера человека, который познал Божье всеведенье и заботу. Это Gloria.
Церковь полного Евангелия
Сутью Литургии Слова, как следует из названия, является возвещение Божьего Слова. В воскресенье обычно читается Ветхий Завет, затем следует псалом и чтение из апостольских посланий Нового Завета. Венчает всё чтение Евангелия. (На пасхальной Вигилии есть аж 9 чтений из Священного Писания!) Таким образом, Писание доминирует на Литургии. Католики, которые ходят на Мессу каждый день в течение трёх лет, услышат почти всю Библию, помимо этого во всех молитвах Мессы сокрыто множество богатств Священного Писания. Не позволяйте, чтобы люди говорили, что Церковь не призывает верных быть «библейскими христианами».
Литургия является «родительским домом» Библии. «Вера от слышанья» (Рим. 10:17), говорит святой Павел. Заметьте, что он не говорит, что вера от прочтения. В первых веках не было типографий. Большинство людей не могли позволить себе иметь переписанное от руки Евангелие, а многие не умели и читать. И где тогда христиане слышали Евангелие? На Мессе. Тогда, как и сейчас, они имели возможность услышать всё Евангелие целиком.
Литургические чтения распределены в трёхгодичный цикл в так называемом Лекционарии. Эта книга – действенное средство против склонности сосредоточиться на излюбленных текстах и проповедовать только о них, что я, как протестантский проповедник, постоянно делал. Годы я обходился ими, даже не вспоминая о целых книгах Ветхого Завета. Ничего подобного не могло бы случиться с католиком, который постоянно ходит на Мессу.
Во время чтений мы не всегда можем сосредоточиться. Однако, они являются естественной и основной подготовкой к Святому Причастию. Ориген (3 век), один из значимых библейских теологов ранней Церкви советовал христианам, чтобы они верили в присутствие Христа в Евангелии так же, как верят в Его присутствии в Гостии. «Вы, что постоянно участвуете в Божественных Тайнах, знаете, что, принимая Тело Господне, храните Его со всяким вниманием и почтением, чтобы ни крошки от Него не упало, чтобы ничего не потерять от священного дара. Делаете так потому, что верите, и верите правильно, что за свою невнимательность понесете ответственность. Если вы прилагаете столько усилий, чтобы сохранить Его Тело, думаете ли, что меньше вины на вас, если вы невнимательны к Божьему Слову».
Спустя 20 веков Второй Ватиканский Собор повторил это древнее учение для современников: «Церковь всегда почитала Священное Писание как Тело Господне, поскольку – особенно в Священной Литургии – не перестаёт принимать Хлеб Жизни со стола Божьего Слова так же, как Христово Тело. » (Dei Verbum 21.)
«Никто», говорит Ориген, «не принимает сердцем…, пока не откроет его и не сосредоточится полностью». Слушаем ли мы так чтения на Мессе? Во время них мы должны быть особенно внимательны, поскольку с начала Мессы находимся под присягой. Когда мы принимаем Слово, которое, в соответствии с нашей верой, происходит от Бога, то принимаем Его как обязательство. Следовательно, мы судимся в соответствии с тем, насколько мы жили в соответствии с этим Словом. В Ветхом Завете слушать закон означало согласиться жить в соответствии с ним и нести ответственность в случае непослушания. Как мы увидим в книге Откровения и в Новом Завете, нас связывает то, что мы услышали.
Исповедание веры.
Воскресная Литургия Слова продолжается проповедью и исповеданием веры. В проповеди священник или диакон объясняет нам вдохновленное Богом Слово. Тема проповеди должна быть взята из чтения Писания этого дня. Священник должен объяснить непонятные места и наставить, как исполнять в жизни прочитанное Слово. Проповедь не должна быть забавной. Подобно тому, как Иисус приходит к нам в скромной облатке без вкуса, так и Дух Святой иногда действует через монотонного, невыразительного проповедника.
После проповеди мы произносим Никео-Константинопольский Символ Веры, который представляет собой христианскую веру, сконцентрированную в нескольких предложениях. Слова Символа точны, отшлифованы и ясны, как бриллиант. В сравнении с молитвой Gloria Никое-Константинопольское исповедание может показаться незанимательным. Но это впечатление обманчиво. Мы исповедуем учение, ради которого лишали свободы и убивали христиан в Римской Империи. Из-за догмы о Божественности Иисуса Христа и Его Единосущности Отцу едва не началась гражданская война. В Церкви возникали и распространялись новые ереси, подобно раковым клеткам, угрожая жизни всего тела. Поэтому были созваны очень значимые Соборы в Никее (325) и Константинополе (381), в которых приняли участие великие мыслители и богословы ранней Церкви. Основным истинам католической веры они придали определённую форму, хотя большинство из членов Символа Веры уже использовалось как минимум с третьего века. По окончании Соборов многие Восточные Церкви требовали от верующих, чтобы каждую неделю они не только повторяли Символ Веры, но и пели его. Ведь речь шла о радостной вести, спасительной для всех.
Кардинал Йозеф Ратцингер точно выразил связь между Евангелием и исповеданием веры: «догмат по определению не является ни чем иным как интерпретацией Священного Писания…, которая веками проистекала из веры. Символ веры является «верой наших Отцов», которая «постоянно жива». Подобно этому в документе международной теологической комиссии «О интерпретации догматов» (1989 г) говорится, «Церковные догматы отвечают за правильную интерпретацию Священного Писания…Невозможно изменить то, что под ведением Духа Святого было сформулировано как ключ к чтению Священного Писания». Когда в воскресенье мы повторяем Символ, мы публично принимаем эту веру Писания как объективную правду, становясь, таким образом, участниками драмы догматов, ради которых наши предшественники были готовы отдать жизнь.
Мы соединяемся с предками так же, когда повторяем молитву верных – свои просьбы. Исповедание веры даёт нам возможность молиться вместе со святыми. Литургия Слова кончается, и мы вступаем в тайну Евхаристии.
Жертвуйте Ему то, что Он не может отвергнуть.
Евхаристическая Литургия начинается пожертвованием, которое символизирует нашу верность. Мы приносим хлеб, вино и деньги на поддержку церковных деяний. В ранней Церкви верующие собственноручно пекли хлеб и делали вино для служения, чтобы принести их к алтарю. (в некоторых Восточных Церквях и сегодня хлеб и вино делают прихожане). Смысл этого обряда в том, что мы жертвуем самих себя и всё, что мы имеем. Не то, чтобы мы были какими-то особенными. Мы просто знаем, что Господь может взять то, что временно и соделать это вечным, взять человеческое и соделать Божественным. На Втором Ватиканском Соборе много говорилось о жертвах мирян: «Ибо, когда совершаются в Духе все их дела, молитвы и апостольские начинания, брачная и семейная жизнь, повседневный труд, отдых тела и души — более того: даже житейские тяготы, если они переносятся терпеливо — всё это превращается в духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом (ср. 1 Петр 2, 5), которые благоговейно преподносятся Отцу при совершении Евхаристии вместе с приношением Тела Господня. Так и миряне, поклоняясь Богу и во всём поступая свято, посвящают Богу сам мир». (Lumen Gentium 34).
Всё, что у нас есть, мы кладём на алтарь, чтобы освятить во Христе. Священник прямо провозглашает это соединение, когда наливает воду и вино в чашу. «Таинство этой воды и вина да соединит нас с Божеством Иисуса Христа, который милостиво принял нашу людскую природу.» В этом обряде богатая символика: единство Божественной и человеческой природ Иисуса Христа, кровь и вода которые вытекли из Его бока на кресте и единство наших даров с совершенным самопожертвованием Спасителя. Такую жертву Отец не может отвергнуть.
Восхождение.
Во время приношения даров священник призывает: «Ввысь сердца!» Этот эффектный образ издавна присутствует в христианских Литургиях всего мира. Возносим свои сердца к небу или, говоря словами Книги Откровения, вступаем на небо в духе (см. Откр 1:10; 4:1-2). Тем самым мы говорим, что с этого момента смотрим на всё происходящее на алтаре не плотскими очами, но взглядом веры.
И что же происходит в небе? Всюду вокруг нас Ангелы и святые, мы поём песнь, которая поётся перед небесным троном (см. Откр. 4:8; Ис. 6:2-3). На Западе её называют Sanctus (Свят, свят, свят..), на Востоке – Трисагион или Трисвятая песнь.
Далее следует вершина Евхаристической Жертвы – евхаристическая молитва (анафора) В этот момент мы обнаруживаем, что Новый Завет не книга, а действие – Евхаристия. В Церкви используется много евхаристических молитв, но все они состоят из одних и тех же основных частей:
Эпиклеза. Священник простирает руки над дарами и призывает Духа Святого. Это настоящая встреча с небом, которая особо подчёркивается на Востоке.
Слова пресуществления. Слово и Дух Святой пресуществляют хлеб и вино в Тело и Кровь, Душу и Божество Иисуса Христа. Этот момент священник соединяет с Тайной Вечерей когда Иисус установил Жертву Завета на все века. Евангелие в Евхаристической молитве знаменует то же, что двенадцатая глава книги Исхода для еврейской Пасхи, но с существенным отличием. Слова Новой Пасхи осуществляют то, на что указывают. Когда священник произносит слова Пресуществления – «Это Тело Моё…это Чаша Моей Крови…это Кровь Нового и вечного Завета» - он не рассказывает о неком событии, но говорит в лице Христа, Который является главным Служителем Святой Мессы. Таинством Священства человек изменяется в своей сути – священник становится «вторым Христом». Иисус поставил на служение Литургии апостолов и Своих наместников словами: «Сие творите в Моё воспоминание» (1Кор. 11:25). Обратите и тут внимание, что Иисус сказал «Сие творите», а не «Сие пишите» или «Сие читайте».
Воспоминание. Для описания следующей части евхаристической молитвы мы используем слова «воспоминание», «память», но они даже близко не передают суть слова, употреблённого на языке библейского оригинала. Так, в Ветхом Завете часто можно встретить слова «Вспомнил Бог Завет Свой». Это не означает, что до этого Бог про Завет забыл, но то, что в определённый момент Он его обновил, привёл им на память, актуализовал. Именно это Он делает через Своего священника в воспоминании Мессы – опять обновляет Свой Новый Завет.
Жертва. Воспоминание Мессы вещественно, оно «имеет тело» - Иисус во Своём прославленном человечестве становится нашей Жертвой. «Вспоминая спасительные страдания Твоего Сына … с благодарением приносим это живую и святую Жертву» (Третья евхаристическая молитва. )
Ходатайство. Молимся вместе с Самим Иисусом Отцу за живых и умерших, за всю Церковь и весь мир.
Доксология. Важным моментом является окончание евхаристической молитвы, называемое доксологией, что в переводе с греческого означает «слово прославления». Священник возносит Чашу и Гостию со словами: «Через Христа, со Христом и во Христе Тебе Богу Отцу Всемогущему в единстве Духа Святого всякая честь и слава во веки веков.» Наше «Аминь!» должно бы тут повториться трижды, ведь традиционно оно называется троичным. Святой Иероним сообщает, что в Риме при троичном аминь тряслись все языческие храмы.
Семейный обряд.
После евхаристической молитвы следует «Отче наш», молитва, которой научил нас Иисус. Она содержится во всех текстах древних Литургий, поскольку имеет огромное значение для нас именно в контексте Святой Мессы, особенно воспринимаемой как небо на земле. Наши крещальные обеты мы принесли в качестве детей Бога, Которого называем «Отче наш». Теперь мы с Ним в небе, ведь мы вознесли свои сердца. Участием в Мессе мы благословили Его Имя. Соединив нашу жертву с вечной Жертвой Иисуса Христа, мы увидели исполнение Его воли «и на земле как на небе». Перед нами Иисус, наш «хлеб насущный», Который простит «нам долги наши», т.к. Причащение Святых Тайн смывает все обыденные грехи. Мы вкусили Божьего милосердия, потому и сами будем оказывать его «должникам нашим». Через Причастие же мы получим силы противостоять искушениям и злу. Святая Месса является совершенным исполнением молитвы Господней, слово за словом.
Начинается обряд причащения. От времён Иисуса Христа слово «причащение» (греч. коинония) чаще всего использовалось для описания семейных отношений. Причастием мы обновляем нашу связь с вечной Семьёй, которой является Бог и с Божьей семьёй на земле – Церковью. Наше соединение с Церковью выражается через знамение мира. Этим древним жестом мы исполняем наказ Иисуса примириться с братом своим раньше, чем приступим к алтарю (см. Мф. 5:24).
Последующая молитва «Агнец Божий» напоминает о пасхальной жертве, милосердии и мире новой Пасхи. Священник в это время преломляет Гостию, возносит её вверх – Агнца, как бы закланного (см. Откр 5:6) – и произносит слова Иоанна Крестителя: «Вот Агнец Божий» (см. Ин. 1:36). И мы на это отвечаем словами римского сотника: «Господи, я недостоин, чтобы Ты вошёл под кров мой, но скажи только слово…» (Мф. 8:8).
Потом мы принимаем Иисуса в Святом Причастии. Мы прославляли его в Gloria и исповедали в Credo, принесли Ему свою торжественную клятву. Он тот Новый Завет, ожидаемый всю историю человечества. И теперь мы принимаем Его. Когда Христос придёт в конце веков, Он не будет иметь ни на йоту больше той славы, которую имеет в момент, когда мы принимаем Его целиком в Причастии. В Таинстве Евхаристии мы принимаем то, чем станем в вечности, когда будем взяты в небо и соединимся с сонмами святых на свадебном пире Агнца. Причастие и есть этот свадебный пир. Это не метафора, но ясная и чёткая метафизическая истина, которой учит Иисус Христос.
Посланцы Небес.
После всего сказанного окончание Святой Мессы может показаться слишком внезапным – с благословением «Идите в мире». Удивительно, но именно в этот момент впервые и звучит (по-латински) слово «Месса» «Ite, Missa est» (дословно «Идите, послано»). Древние народы верили, что Месса является поручением на миссию. Последние слова являются не столько позволением идти, как поручением. Соединившись с Христовой Жертвой, мы уходим с Мессы, чтобы в течении нашей обычной жизни дома и в миру переживать тайну – Жертву, которую мы совершили.